Это случилось в конце сороковых на севере Омской области в лесозаготовительном посёлке Чистый Кордон. Невзлюбила свекровь невестку, да так люто невзлюбила, что аж вся почернела от ненависти к ней.
— Она меня отравить хочет! — жаловалась мать сыну.
— Да что ты, мама, она такая славная, я же вижу, как она за тобой ухаживает, во всём тебе помогает… — попробовал возражать он.
— Она! Мне!.. — захлебнулась в крике мать. — Нашёл помощницу!
И так почти каждый день.
Казалось бы, что ещё надо? Жили в отдельном чистом домике. Тогда как другие — в бараках, в тесноте, вшах и потной вони.
Невестка, звали её Настюшей, действительно была славная. И на личико приглядная, да и на фигурку вся из себя ладненькая. Росту бог не дал, так зачем бабе рост? Главное, чтобы мужа любила, да дом содержала.
— Петя, скажи своей дуре, чтобы она глазами на меня не зыркала! — не зная уж к чему придраться, сжав сухонькие кулачки, выговорила мать.
Но сын любил свою Настеньку, поэтому все ядовитые стрелы мамани, адресованные невестке, не достигали цели, так… слегка царапали. Но однажды, спустя год, с того момента как Пётр и Настя стали мужем и женой, мать выдала сыну:
— Пустая она! Детей от неё не дождёшься! Ране таких бросали…
Помрачнел Пётр. Задумался. Детей он очень хотел.
— Сходила бы ты к какой-нибудь бабке, што ли? — озабоченно обронил он, глядя исподлобья на жену.
— Ладно, — безропотно согласилась она.
Пошла. Правда, идти пришлось в родное село за двадцать километров.
Знахарка бабка Алёна приняла её тепло, словно родную дочь. Настюха ей, как на духу, всё без утайки рассказала, а под конец, не выдержав, расплакалась.
— Значит, она тебя поедом ест,.. — задумчиво проговорила бабка. — Ну что ж, тогда стану к ней во сне приходить, глядишь поумнеет. Ступай… А детки у тебя будут.
Вскоре Настя с Петром стали примечать изменения в поведении матери. Притихла, злобы поубавила, да и вообще, как говорят, хвост поприжала. А однажды поутру с печи вообще не спустилась. Более того, от еды и питья отказалась.
Вечером, когда Настя пошла в колодезь за водой, мать поманила пальцем сына.
— Помру я ноне, опоила меня чем-то Наська, ко мне во сне смерть приходит… вся в белом, глаз нету, одни зубы.
— Да што ты, мама?! Давай я тебя в больницу отвезу.
— Што толку-то?! Никто меня уже не спасёт. Хорошо што до весны дотянула. На солнышко, да на листочки зелёные напоследок хошь посмотрю…
На её глазах навернулись слёзы.
— Мам, мам, да всё обойдётся, вот увидишь! — запротестовал сын.
Та раздражённо махнула рукой и отвернулась.
День выдался на редкость погожий. Ярко светило майское солнце. В распахнутые окна вливался тёплый, напоённый густым сосново-берёзовым духом воздух.
Сын с невесткой были на работе и мать, потолкавшись по дому, снова забралась на печь, под старое лоскутное одеяло. Решила подремать. Днём, когда удавалось вздремнуть, смерть ей не снилась.
Едва она сомкнула глаза, как явилась странная картина: будто бы лежит она на большой деревянной кровати, и выжидающе смотрит на дверь. И непонятно откуда знает, что сейчас войдёт Она. И действительно, дверь распахивается и вбегает конопатая и рыжеволосая девка в застиранном ситцевом платьице, на лице улыбка до ушей, того и гляди прыгнет сейчас, или что-нибудь этакое отчебучит. И точно! Подскочила к кровати и с размаху задом шасть на её больные ноги. Да как зальётся безудержным смехом.
Пригляделась старая к этой лахудре и обомлела: да это же она сама… в шестнадцать лет!
Тут видение разом исчезло, только тяжесть и боль в ногах остались.
Не успела она опомниться, как вдруг раздался непривычный для уха шум, подняла веки, и прямо перед собой увидела большую белую птицу с огромными жёлтыми глазами на большой голове. Она сидела, вцепившись когтями в толстую доску надпечья, шевелила головой и таращилась на обмершую от страха бабу.
«Это смерть! Смерть за мной прилетела!» — пронеслось в воспалённом её мозгу. И вдруг ей так захотелось жить, что она, отчаянно замахав руками, призывно закричала:
— Настенька-а-а! Доченька-а-а!! Спаси!!!
В дом вбежала испуганная невестка, увидела птицу, схватила веник, замахнулась:
— Кшу отсюдова! Кшу!..
Полярная сова, очень редкая в здешних краях гостья, тяжело снялась с места и вылетела вон в распахнутое окно…
Михаил Речкин
